Пугачев. Есенин С. А.

              Ты ли, ты ли, разбойный Чаган,
              Приют дикарей и оборванцев?
              Мне нравится степей твоих медь
              И пропахшая солью почва.
  Мечтающий о воле крестьянин и воин Пугачев после долгих странствий приходит на Яик и в разговоре с казаком-сторожем узнает о том, что мужики ждут нового царя — мужицкого. Таким царем представляется убитый Петр III — он бы дал народу волю. Эта мысль захватывает Пугачева.
  Он приходит к калмыкам и призывает их оставить войско, бежать от российской присяги. Атаман Кирпичников узнает об этом и присоединяется к бунту. В казачьих войсках вспыхивает мятеж. Вместе с атаманами Оболяевым, Караваевым и Зарубиным Пугачев решает двинуться на Москву.
  Вскоре к нему присоединяется уральский беглый каторжник Хлопуша, мечтающий увидеть мужицкого царя. Он требует пропустить его к Пугачеву, видя в нем воплощение своего идеала. Хлопуша предлагает захватить Уфу — это позволит пугачевцам получить собственную артиллерию.
  Атаман Зарубин переманивает на сторону Пугачева все новые и новые войска — они сдаются без боя. Но уже после первых поражений в стане Пугачева начинаются раздоры. Один из восставших — Творогов — подговаривает выдать Пугачева правительственным вой скам. Его поддерживает предатель Крямин. В войсках начинается паника, и вместе с Пугачевым гибнет вся его армия.
  Не последнее действующее лицо поэмы — русская тоска, степной пейзаж, плачущие деревья, бесконечные пески, солончаки, версты, ветлы... С этой Россией никаким одиночкам ничего не поделать.   Гибнет Хлопуша, гибнет Пугачев -
              Юность, юность!  Как майская ночь,
              Отзвенела ты черемухой в степной провинции.
              Вот всплывает, всплывает синь ночная над Доном,
              Тянет мягкою гарью с сухих перелесиц.
              Золотою известкой над низеньким домом
              Брызжет широкий и теплый месяц.
              Где-то хрипло и нехотя кукарекнет петух,
              В рваные ноздри пылью чихнет околица,
              И все дальше, все дальше, встревоживши сонный луг,
              Бежит колокольчик, пока за горой не расколется.
              Боже мой!
              Неужели пришла пора?
              Неужель под душой так же падаешь, как под ношей?
              А казалось... казалось еще вчера...
              Дорогие мои... дорогие... хор-рошие...