Почта духов. Крылов И. А.

  Секре­тарь араб­ского волшеб­ника Мали­куль­мулька, напе­ча­тавший его пере­писку с духами, уверяет, что это очень любо­пытная книга. Духи по большей части — суще­ства очень добрые, просто они не любят крюч­ко­творцев, ростов­щиков и лице­меров, а также не жалуют щёголь­ства, воло­кит­ства и мотов­ства и потому никак не могут ужиться в нынешнем свете види­мыми и пред­по­чи­тают быть неви­ди­мыми. Это позво­ляет им узна­вать самые большие тайны, выкра­ды­вать самые важные бумаги и срывать маски с лице­меров, отчего тени, прибы­ва­ющие на тот свет, подают на них чело­битные Плутону. Секре­тарь Мали­куль­мулька уведом­ляет, что напе­чатал эти письма в долг, ибо место секре­таря у учёного чело­века беспри­быльно. Жела­ющим иметь и читать эти письма следует присы­лать деньги в книжную лавку Свеш­ни­кова в Санкт-Петер­бурге.
  Секре­тарь Мали­куль­мулька расска­зы­вает историю своего знаком­ства с араб­ским фило­софом. Однажды он возвра­щался от госпо­дина Пусто­лоба, который в сто пятна­дцатый раз учтиво сказал ему, чтобы он пожа­ловал завтра. Бедняга был так раздо­са­дован, что пред­почёл бы иметь дело с чертями и с колду­нами, но только не с бестол­ко­выми вель­мо­жами. Неожи­данно он услышал голос, принад­ле­жавший седо­бо­ро­дому старику, назвав­ше­муся волшеб­ником Мали­куль­мульком. Старик пред­ложил ему место своего секре­таря и пригласил в свои владения, распо­ло­женные под горой Этной. Бедняга согла­сился стать секре­тарем волшеб­ника, но с усло­вием не поки­дать родного города. Он попросил Мали­куль­мулька посе­лить его в хорошем доме. В ответ волшебник потёр его глаза полой епанчи — и старая разва­люха пока­за­лась секре­тарю дворцом. Но когда секре­тарь захотел пригла­сить своих богатых и спесивых знакомых на обед, волшебник сказал, что те в своей слепоте увидят лишь жалкое жилище и что секре­тарю следует насла­ждаться своим богат­ством в одино­че­стве. Мали­куль­мульк рассказал, что у него много друзей, живущих в разных частях света. Он уже стар, и секре­тарь должен будет читать ему их письма и писать под диктовку ответы. Волшебник позволил секре­тарю списы­вать письма, которые ему понра­вятся, и изда­вать их в свет, чем тот и восполь­зо­вался.
  Гном Зор пишет Мали­куль­мульку из ада, куда после полу­го­до­вого отсут­ствия верну­лась Прозер­пина. Плутон, с нетер­пе­нием ожидавший возвра­щения жены, был поражён её видом: она явилась в шляпке с перьями, башмачках на каблуке и модном фран­цуз­ском платье. Обита­тели ада сочли Прозер­пину сума­сшедшею. Она поже­лала выбрить Плутону бороду и наря­дить его во фран­цуз­ский кафтан, а также потре­бо­вала выпи­сать парик­махера, порт­ного и торговца «галан­те­рей­ными вещами». Гном Зор послан на землю с пору­че­нием набрать лучших искус­ников.
  Сильф Даль­новид, проле­тавший через Париж, пишет Мали­куль­мульку об алчности купцов, о беспеч­ности госу­даря, преда­ю­ще­гося забавам и разо­ря­ю­щего страну, о суетных стрем­ле­ниях придворных, о често­любии и скупости духовных особ. Люди ищут своего удоволь­ствия в вещах суетных, неосно­ва­тельных и скоро­пре­хо­дящих, поэтому вместо истин­ного блажен­ства, состо­я­щего в любви к добро­де­тели и спокой­ствии духа, находят лишь непо­сто­ян­ство, скуку, зависть, преступ­ление и угры­зения, дела­ющие их несчаст­ными. В следу­ющем письме сильф Даль­новид призна­ётся, что не только изви­няет, но даже одоб­ряет поступки и образ мыслей мизан­тропов, ибо они изоб­ра­жают гнус­ность людских пороков и насме­ха­ются над ними, способ­ствуя тем самым их исправ­лению и принося пользу обще­ству.
  Гном Бури­сгон расска­зы­вает Мали­куль­мульку о даль­нейших пере­менах в аду, сделанных Прозер­пиной. Она устроила бал с танцами, где судьи Рада­мант, Минос и Эак так смея­лись, увидев Алек­сандра Вели­кого, Цезаря, Помпея, Брута и Феми­стокла пляшу­щими с римскими вестал­ками, что не на шутку расхво­ра­лись, и некому стало «отправ­лять суд над ежечасно прибы­ва­ю­щими в ад тенями». Иппо­крат, кото­рого послали их осви­де­тель­ство­вать, донёс, что двое из них сошли с ума, а третий оглох. Плутон отправил гнома Бури­сгона на землю с пору­че­нием отыс­кать трёх честных и беспри­страстных судей, чтобы отправ­лять право­судие в аду. Диоген посо­ве­товал Бури­сгону лететь на север, где, по слухам, бездель­ники и крюч­ко­творы выгнаны из приказов.
  Астарот пишет Мали­куль­мульку, что больше двух месяцев пробыл в Париже, потому что его призвал на помощь нищий стихо­творец, сочи­нивший множе­ство од и мадри­галов разным знатным особам, но не наживший не только богат­ства, но даже и достатка. Астарот спросил, отчего стихо­творец не избрал себе иного поприща, ведь лучше быть сытым извоз­чиком, чем голодным стихо­творцем. Стихо­творец был оскорблён подобным пред­по­ло­же­нием: он ставит поэзию превыше всего и вспо­ми­нает Скали­гера, который говорил, что охотнее согла­сился бы быть Гора­цием, нежели Неапо­ли­тан­ским и Сици­лий­ским королём.
  Гном Зор жалу­ется на труд­ность пору­чения, данного ему Прозер­пиной. Зор начал было заку­пать наряды, но, соби­раясь их отпра­вить, всякий раз узнавал, что они вышли из моды: то, что ещё вчера всем нрави­лось, нынче вызы­вало всеобщие насмешки. Он расска­зы­вает о встрече с Бури­стоном, кото­рому никак не удаётся испол­нить пору­чение Плутона.
  Сильф Даль­новид в очередном послании описы­вает подслу­шанный им разговор госпожи Плутаны с юной Лизанькой. Старуха угова­ри­вала девушку быть благо­склоннее к г-ну Расто­чи­телеву, прельщая бога­тыми наря­дами и щедрыми подар­ками. Она учила добро­де­тельную Лизаньку, что лучше быть богатой и неце­ло­муд­ренной, нежели бедной и честной, и приво­дила ей в пример Любо­страсту, которая никогда не думала о цело­мудрии. Видя нере­ши­тель­ность девушки, Плутана пообе­щала ей присут­ство­вать при свидании её с г-ном Расто­чи­телевым и не остав­лять их наедине.
  Сильф Световид удив­ля­ется неве­же­ству дворян, прези­ра­ющих науки и счита­ющих их беспо­лез­ными для обще­ства. Пети­метр своим крив­ля­ньем кажется ему похожим на обезьяну, а его язык, изоби­лу­ющий выра­же­ниями типа «причёска волос», «курча­вость вержета» и «ленточный бантик», совер­шенно невра­зу­ми­тельным.
  Приняв чело­ве­че­ский облик и выдав себя за дере­вен­ского дворя­нина, гном Зор подру­жился с Ветро­думом и Припрыж­киным — моло­дыми бездель­ни­ками, отлично умею­щими убивать время.
  Припрыжкин расхвалил Зору маска­рады и взял его туда с собой. Зор видит, что веселье, радость и свобода — лишь види­мость, а на самом деле эти собрания «способ­ствуют только обма­ны­вать мужей, грабить ближ­него и делать дура­че­ства». В другой раз товарищ взял Зора с собой в гости к бога­тому купцу Плута­резу, кото­рому был должен большую сумму денег. Гости спра­ши­вали Плута­реза, куда он намерен опре­де­лить недо­росля-сына. Придворный, считавший себя близким другом купца оттого, что не сове­стился зани­мать у него деньги, пред­лагал за двадцать тысяч помочь маль­чику сделать карьеру и со временем ввести его в большой свет. Военный за опре­де­лённую мзду готов был запи­сать маль­чика в свой полк и взять под своё покро­ви­тель­ство. Судья Тихо­крадов за несколько тысяч взял бы его в свой приказ и помог бы стать судьёй. Но хозяин ответил, что пред­по­чи­тает своё состо­яние всем прочим и хочет, чтобы сын пошёл по его стопам. Хотя он и не дворянин, деньги всё ему заме­няют. Зор увидел, что купец говорил правду: он жил, как маленький царёк, и все ежедневно искали в нём " благо­при­ят­ство«.
  Гном Бури­стон не наде­ется скоро возвра­титься в ад: на всякие трид­цать тысяч жителей прихо­дится двадцать тысяч судей, но на то, чтобы найти среди них хотя бы одного чест­ного, уйдёт лет пятьсот. Он видит, как судьи, даже не выслушав оправ­даний вора, украв­шего у богача платок, осудили его на казнь, и только заступ­ни­че­ство другого богача, совер­шив­шего множе­сгво преступ­лений, но жела­ю­щего прослыть мило­сердным, спасает его от смерти.
  Сильф Световид, приняв вид знат­ного путе­ше­ствен­ника, решил прожить в одном городе неко­торое время. Изучая нравы местных жителей, он заметил, что их вежли­вость и учти­вость — не что иное, как притвор­ство, что место истины засту­пила хитрость, а место чисто­сер­дечия — ласка­тель­ство: за глаза все злословят друг о друге, а при встрече хвалят друг друга сверх всякой меры.
  Гном Зор, пони­ма­ющий разго­воры не только людей, но даже и неоду­шев­лённых пред­метов, зашёл в модную лавку и услышал там спор англий­ской шляпки, поко­е­вого чепчика и фран­цуз­ского тока о том, кто из них важнее. Когда просну­лась косынка, все набро­си­лись на неё, упрекая в нескром­ности, но она оправ­ды­ва­лась тем, что даёт дорогу дерз­но­венной руке возды­ха­теля, един­ственно спасая свою жизнь: если она начнёт сопро­тив­ляться, поклонник хозяйки может изорвать её в клочки. Разговор был прерван появ­ле­нием нескольких щеголих, которые заку­пили всех спор­щиков и спорщиц.
  Гному Бури­стону дове­лось побы­вать на теат­ральном пред­став­лении. В описании спек­такля паро­дийно изло­жено содер­жание трагедии давнего против­ника Крылова Я. Княж­нина «Росслав». Сильф Световид также посетил театр, но не слышал пьесы вовсе, потому что сидевшие в ложах зрители своими гром­кими разго­во­рами заглу­шали голоса актёров.
  Припрыжкин делится с гномом Зором своей радо­стью: он женится на богатой, и теперь у него будет цуг лошадей, танцов­щица и прекрасный мопс. Невесту он ещё не видел, но знает, какое за ней дают приданое, и наде­ется потра­тить часть его на содер­жание танцов­щицы. Но оказы­ва­ется, что невеста Припрыж­кина Неот­каза не так просто­душна, как он думал, да вдобавок ещё и скупа. Выйдя замуж, она делит не только свои, но и мужнины доходы пополам с Промотом, который вкрался в доверие к глупому Припрыж­кину.
  Гном Вестодав сооб­щает Мали­куль­мульку о даль­нейших пере­менах в аду. Прозер­пина застав­ляет Плутона пить вино, говоря, что неучтиво отка­зы­ваться выпить за чьё-либо здоровье. Плутону прихо­дится самому вершить право­судие, но Прозер­пина всё время отвле­кает его, устра­ивая балы и празд­не­ства. Первым чело­веком в аду стал танц­мей­стер Фурбиний, и Прозер­пина требует, чтобы все учились танце­вать, ибо танцы — самое почтенное занятие.
  Сильф Даль­новид заме­чает, как велика разница между «честным чело­веком, почи­та­ю­щимся таковым от фило­софов, и честным чело­веком, так назы­ва­емым в обще­стве». В другом письме он сожа­леет о людях, которые проводят всю жизнь в празд­ности, считая, что такой беспо­лезной жизнью они уподоб­ляют себя «несмыс­ленным скотам, которые без всякого размыш­ления преда­ются одним только чувственным удоволь­ствиям». Празд­ность, по его мнению, рождает неве­же­ство и высо­ко­мерие.
  Гном Бури­сгон недо­уме­вает: отчего «множе­ство лошадей возят на себе одного чело­века, который ... сам очень изрядно ходит; а, напротив того, тяжёлый камень тащит столько людей, сколько числом и лошадей поднять его едва в силах? И не лучше ли бы было, чтобы, отпрягши от этих ящиков хотя по нескольку беспо­лезно припря­жённых лошадей, употре­бить их на вспо­мо­жение этим беднягам везти камень?». В приёмной вель­можи видит он множе­ство проси­телей, которых вель­можа едва удоста­и­вает взглядом. Один из проси­телей — писа­тель — объяс­няет ему, что сочи­нения Платона читают купцы и мещане, а вель­можи читают только сказки да шутливые басни. Авторы подносят им свои сочи­нения в надежде на награж­дение, и если не полу­чают его, то пишут на них сатиры, и, хотя вель­можи их не читают, авторы, как малые дети, думают, что, плюнув на столб, о который ушиб­лись, довольно ему отомстили.
  Гном Зор, гуляя по городу, заходит в книжную лавку и откры­вает том сочи­нений Рифмо­крада (Я. Княж­нина), которые кажутся ему дурными пере­во­дами.
  Гном Бури­стон обра­до­вался, думая, что нашёл спра­вед­ли­вого судью, ибо тот решил дело в пользу бедной вдовы, хотя её соперник — богач, женатый на молодой краса­вице. Но оказа­лось, что сестра вдовы служит ключ­ницей у началь­ника сына судьи, и судья наде­ется, что вдова упросит сестру замол­вить словечко за его сына.
  Сильф Даль­новид пишет, что добро­де­тельный мещанин и честный крестьянин для него почтеннее, чем знатный дворянин, един­ственное досто­ин­ство кото­рого — его благо­родное проис­хож­дение.
  Гном Зор отме­чает всеобщее роптанье жителей земли на бедность. Все — от нищего до милли­он­щика — жалу­ются, что им не хватает денег. Говорят, что двести лет назад местные жители почи­тали себя бога­тыми, покуда фран­цузы «не растол­ко­вали им, что у них нет ничего нужного, что они непо­хожи на людей, потому что ходят пешком, потому что у них волосы не засы­паны пылью и потому что они не платят по две тысячи рублей за вещь, стоящую не больше ста пяти­де­сяти рублей, как то делают многие просве­щённые народы».
  Фран­цузы сумели прину­дить местных жителей платить им такую тяжкую подать, какой даже Рим не собирал с подвластных ему народов. Фран­цу­женка, сбежавшая из смири­тель­ного дома и ставшая владе­лицей модной лавки, слывет образцом хоро­шего вкуса, её полу­гра­мотный беспутный брат легко находит себе место учителя.
  Ондин Бореид сооб­щает Мали­куль­мульку, что путе­ше­ствует по водам разных стран и соби­рает редкости. Иногда встре­чает он двор Нептуна, который пребы­вает в беспо­кой­стве и не знает, где найти спокойное место. Недавно Нептун выбрал было место у берегов древней Тавриды, и Фетида устроила по случаю ново­селья пир, но в разгар веселья над голо­вами гостей раздался гром, и пушечное ядро пере­било всю посуду на столе. Фетида упала в обморок. Собрав­шиеся подняли глаза и увидели над голо­вами целый плава­ющий город, который пере­стре­ли­вался с другим таким же городом (намёк на вторую русско-турецкую войну 1787–1791 гг.). Несколько раненых маго­метан упали на пирше­ственный стол. Когда Нептун спросил о причинах войны, один из них ответил, что муфтий и имам сказали ему, что люди, которые живут за несколько тысяч вёрст от него и которых он никогда не видел, смер­тельно обидели его и пророка Маго­мета. Мусуль­манин оставил семью и отпра­вился убивать обид­чиков, уверенный в скорой победе, ибо в Алко­ране сказано, что мусульман никто не победит до послед­него века. Но когда его галера взле­тела на воздух, он оказался не в раю, как ожидал, а на морском дне, и понял, что муфтий и имамы обма­ны­вают довер­чивых людей, чтобы полу­чить деньги для райской жизни на земле. Нептун, видя, что мусульман стано­вится всё больше и больше, поспешил вместе со своим двором оста­вить столь неспо­койное место.
  Гном Зор отпра­вился в театр посмот­реть новую драму. Он описы­вает, как зрители, вместо того чтобы смеяться над действием, как хотел автор, смеются над автором, сочи­нившим столь глупую пьесу. Прики­нув­шись начи­на­ющим автором, Зор расспра­ши­вает своего соседа о теат­ральных правилах. Тот объяс­няет, что сочи­нять пьесы очень просто: смысл и острота не нужны, герои должны гово­рить просто и не остро, как говорят пьяные или сума­сшедшие.
  Сильф Выспрепар расска­зы­вает Мали­куль­мульку, как, пролетая над столицей Вели­кого Могола, стал свиде­телем восше­ствия на престол моло­дого госу­даря. Придворные напе­ребой льстили ему, но он пожелал выслу­шать чело­века, который хотел сказать ему истину. Выслушав его, молодой госу­дарь заду­мался, но старый эмир отвлёк его от серьёзных размыш­лений весёлым зрелищем. Выспрепар покинул город, проклиная подлость льстецов, которые отвра­щают сердца монархов от добро­де­тели и преграж­дают истине путь к престолу.
  Гном Зор заме­чает в людях всё больше сход­ства с куклами, которых «самая малая причина застав­ляет прыгать, кричать, плакать и смеяться». «Никто не делает ничего по своей воле, но все как будто на пружинах, коими движут такие же машины, назы­ва­емые — свет­ская благо­при­стой­ность, щекот­ливая честь, обряды и моды».
  Ондин Бореид пора­жа­ется алчности людей. Нептун пока­зы­вает одному скупцу в волшебном зеркале, как жена и дети, ради которых он всю жизнь копил богат­ства, в его отсут­ствие растра­чи­вают их на своих любов­ников и любовниц.
  Мали­куль­мульк пишет Эмпе­доклу о том, что вся история дел чело­ве­че­ских, от самого начала света, напол­нена злоде­я­ниями, изме­нами, похи­ще­ниями, войнами и смер­то­убий­ствами. Не следует забы­вать, что большая часть людей злобны и развра­щенны. Тот, кто напо­ми­нает об этом своим сограж­данам, не давая им стать жертвой коры­сто­лю­бивых льстецов, явля­ется полез­нейшим настав­ником.