Мир. Аристофан

  Начи­на­ется комедия с пере­клички двух рабов, откарм­ли­ва­ющих навоз­ного огром­ного жука лепеш­ками из «сырья» и обра­ща­ю­щихся к зрителям с него­до­ва­нием: скотина воняет так, что хочется приоб­рести нос, не умеющий разли­чать запахи! Оказы­ва­ется, что жука привёл взбе­сив­шийся хозяин — Тригей, который, проклиная богов за то, что они творят посто­янные войны на земле, реша­ется забраться на небо и потол­ко­вать с бессмерт­ными об уста­нов­лении мира. Первая попытка подняться по лест­нице оказа­лась неудачно — упал, ушиб голову.
  И вот Тригей седлает жука-Пегаса, напо­миная о том, что, согласно басням Эсопа, один лишь жук некогда сумел достиг­нуть небес. Слез­ливые уговоры дочек не могут оста­но­вить «миро­творца».
  Комично изоб­ражен полет: Тригей то и дело кричит на жука, чтобы тот отвер­нулся от «запахов нужника», запре­щает людям остав­лять «нужду» непри­крытой — «и тимьяна цвету­щего куст посади».
  Прилетев на Олимп, Тригей встре­ча­ется с Гермесом (сторожем боже­ской утвари), который сначала всячески угро­жает ему, но узнав, что Тригей будто привез ему «говя­динки», сменяет гнев на милость. Гермес расска­зы­вает, что Зевс и другие боги удали­лись на край неба, так как устали от вечной жажды войны среди греков. Боги чуть уста­новят мир, а даконцы, афиняне, спар­танцы — знай себе — ищут причины для конфликта.
  Богиню Мира — Ирину — коварный Полемос (покро­ви­тель войны) низверг в пещеру, а вход в неё заградил камнем.
  Сам Полемос достал огромную ступку, в которой соби­ра­ется исто­лочь в пыль все воюющие страны, но, к счастью, не находит подхо­дя­щего толкача.
  Тригей, увидев это, призы­вает весь люд — ремес­лен­ников, пахарей, посе­ленцев — объеди­ниться и осво­бо­дить Ирину. Но, собрав­шись, народ начи­нает безудержную пляску, крики, комичные танцы, мечтая о расчу­десных мирных днях. Тригей, убеж­да­ющий, что радо­ваться рано, не может оста­но­вить веселье.
  Вновь появ­ля­ется Гермес, сулит смерть Тригею, ибо такую судьбу уготовил Зевс тому, кто попы­та­ется осво­бо­дить Ирину. Тригей шутит, просит перед смертью какое-нибудь лаком­ство, призы­вает в помощь хор и расска­зы­вает, что «Луна-Селена и мошенник Гелиос» — им покло­ня­ются варвары — готовят заговор против богов. Тригей обещает празд­нен­ства в честь Гермеса и дарит ему золотой кувшин.
  С помощью кувшина совер­ша­ются возли­яния и призыв богов (кроме Ареса — бога войны). Тем, кто жаждет войны, желают страшных участей. Так, «подтупив» бога, Тригей зару­ча­ется его поддержкой.
  Все Города нале­гают на канат и пыта­ются сдви­нуть с места камень, закры­ва­ющий пещеру, но ничего не полу­ча­ется — тянут не ладно, в разные стороны, смеются, руга­ются. Отча­яв­шись, Тригей разго­няет Города, оставляя только хор земле­дельцев. Земле­дельцы вместе отодви­гают камень и осво­бож­дают богинь Мира, Жатвы и Ярмарки.
  Богиням возда­ется похвала, славятся их «мирные атри­буты» — блеянье овец, вьюны плюща, песни флей­ти­стов и прочие утехи. Города начи­нают бесе­до­вать. Оружей­ники рвут волосы, мирные ремёсла — раду­ются.
  Тригей и хор призы­вают людей бросить оружие и выйти на работы в поле, трудиться ради прошлых радо­стей — чудес­ного вина, изюма, черно­слива.
  Гермес расска­зы­вает о том, что винов­ни­ками долгого зато­чения Ирины были Фидий и Перикл, начавшие войну.
  Далее следует беседа между Ириной и горо­жа­нами: о подки­дыше Клеоне — трусе, «кожев­нике», сторон­нике распри, о Гипер­боле, насильно завла­девшем трибуной в собрании, о Софокле, готовом на всё ради наживы, о мудреце Кратине, умершем в момент набега спар­танцев.
  Тригей воскли­цает, что боле греки никогда не расста­нутся с богиней Мира.
  Гермес за славные деяния отдает герою в жёны Жатву (после раб пошутит: «Не дам я и полушки за богов теперь: Они, как мы здесь, свод­ни­ками сдела­лись».
  Ярмарку Гермес велит отвести в собрание — там ей законное место.
  Однако, собрав­шись спус­каться, Тригей не находит жука — его забрал Зевс и запряг в колес­ницу, воло­чить молнии. Тригей спус­ка­ется на землю с помощью богинь, тепло прощаясь с Гермесом.
  Далее — пара­баса (обра­щение к зрителям). В нем Аристофан «зака­му­фли­ро­вано» хвалит себя, считая, что сумел превзойти тех поэтов, какие смеются над «грязным рубищем», изоб­ра­жают изби­ения рабов и глупые шутки других рабов по этому поводу. Возда­ётся слава Музам, унижа­ются плохие поэты-трагики (Морсим, Меланфий и др.).
  Тригей возвра­ща­ется на землю, изрядно уставший — от дороги коленки ноют.
  Раб омывает Жатву и приго­тов­ляет свадебный пир. Увидевши Ярмарку, он воскли­цает: «Не зад у ней, а празд­ничное шествие!» — Тригей, всячески расхвалив досто­ин­ства Ярмарки «Взгля­ните, что за сладость вам вруча­ется:
Раздви­нуть ножки стоит лишь немно­жечко,
Для жертв местечко сразу приот­кро­ется.
А тут, глядите, кухня» пере­дает её совету.
  Далее доволь­ному собой Тригею — изба­ви­телю народов, побе­ди­телю Гипер­бола — возда­ётся хвала, его обещают почи­тать первым после богов.
  Радостный Тригей устра­и­вает жерт­во­при­но­шение в честь Ирины, говоря, что десять лет и три года греки не могли к прильнуть к Миру, просит богиню устроить рынок, где бы мирно встре­ча­лись все народы. Корову заре­зают не на алтаре — Ирина не терпит крово­про­литий. Раб выносит часть туши из дома.
  Неожи­данно появ­ля­ется Гиерокл — гада­тель из Орея. Тригей и его рабы делают вид, что не заме­чают пришед­шего. Гиерокл сооб­щает, что заклю­чать мир еще рано, что это невоз­можно, «ежа никогда вам мягким не сделать» — война будет продол­жаться. Однако Тригей отвер­гает все увеще­вания Гиерокла, веря в силу Ирины, запре­щает ему отве­дать жаркого и вина, на что провидец реаги­рует комично — стре­мится силой урвать кусок жаре­ного мяса. Обви­ненный в воров­стве и обжор­стве, горе-гада­тель убегает от пого­ня­ющих его рабов.
  Снова возда­ется слава мирной жизни. Тригей устра­и­вает роскошную свадьбу, принимая подарки от кузнеца, горшеч­ника, благо­да­рящих его за мир и за возмож­ность разви­вать торговлю.
  Торговец оружием, напротив, обви­няет Тригея в разо­рении, но герой скупает у него султаны от шлемов, обещает сметать ими сор со стола. Тригей пред­ла­гает разные оружия превра­тить в пред­меты домаш­него обихода (панцирь — в стульчик).
  Тригей так же отучает сына Ламаха от военных песен, но, не сумев побо­роться в маль­чике отвра­ти­тельную привычку воспе­вать распри, гонит его прочь. Сына Клео­нима с песней о брошенном на поле щите (по сути, описание трусости отца — Клеона) герой заводит в дом.
  Комедия закан­чи­ва­ется веселым свадебным шествием и песнями во славу Эллады. Актеры поки­дают сцену.